«Алексе́й Дми́триевич Булга́ков» (12 [24] марта 1872, Санкт-Петербург — 14 января 1954, Москва) — русский и советский артист балета, режиссёр и балетный педагог. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1949).
Павел Гердт | ||||
---|---|---|---|---|
![]() А. Д. Булгаков в роли царя Дадона в опере-балете «Золотой петушок» М. М. Фокина (1914) | ||||
Имя при рождении | Алексей Дмитриевич Булгаков | |||
Дата рождения | 12 (24) марта 1872(1872-03-24) | |||
Место рождения | Санкт-Петербург, Российская империя | |||
Дата смерти | 14 января 1954(1954-01-14) (81 год) | |||
Место смерти | Москва, СССР | |||
Гражданство |
![]() ![]() |
|||
Профессия |
артист балета, театральный режиссёр
, балетный педагог
|
|||
Театр |
Мариинский театр, Русский балет Дягилева, Большой театр |
|||
Награды |
|
М. В. Борисоглебский (точнее Д. И. Лешков) сообщал, что А. Д. Булгаков был сыном отставного писаря[1]. В 1889 году окончил Петербургское театральное училище, где числился пансионером К. Дидло[1] и обучался в классах М. И. Петипа и П. А. Гердта[2]. Воспринятое от наставников русской классической школы мастерство Булгаков воплощал от первой и до последней в ряду своих значительных ролей: от Ротбарта на петербургской премьере «Лебединого озера» (1895) до Лоренцо на московской премьере «Ромео и Джульетты» (1946)[3]. После выпуска из училища был зачислен в труппу Мариинского театра танцовщиком кордебалета. Первые пять лет службы был занят на второстепенных ролях. Первая значительная роль — Дроссельмейер в «Щелкунчике» — была поручена танцовщику после смерти Т. А. Стуколкина в 1894 году, а вторая — Ротбарт в «Лебедином озере» — в следующем 1895 году[4]. Проявил мимическое дарование и благодаря значительным успехам в 1900 году уже числился танцовщиком 1-го разряда. Великолепно исполнял партии Брамина («Баядерка»), Дон-Кихота (в постановке «Дон-Кихота» А. А. Горского 1902 года в Мариинском театре), Иньиго («Пахита»), Старика-отца («Грациелла»), Людоеда («Спящая красавица»), Рыцаря («Синяя борода»), Негра («Дочь фараона»)[1], Клода Фролло («Эсмеральда»). В 1902 году получил золотую медаль «За усердную службу». Место ведущего мимического актёра занял после смерти Ф. И. Кшесинского в 1905 году[5]. В 1909 году уволился по истечении 20 лет службы[6], а также по состоянию здоровья, поскольку болел катаром лёгких[1].
Выступал с антрепризой С. П. Дягилева в Русских сезонах 1909, 1910 и 1914 годов в постановках М. М. Фокина в Париже.
С 1911 по 1949 год — артист Большого театра. Ю. А. Бахрушин писал, что в 1910 году танцовщика в качестве режиссёра и мимического актёра в Большой театр пригласил А. А. Горский[6]. Среди партий московского периода: Ганс («Жизель»), Абдерахман («Раймонда»)[2], Капитан («Красный мак»), Маркиз де Борегар («Пламя Парижа»)[7], Просперо («Три толстяка»)[6]. В 1913—1917 годах занимал должность главного режиссёра балетной труппы Большого театра[2]. Последняя значительная роль — Лоренцо («Ромео и Джульетта», 1946).
Занимался педагогической деятельностью. В 1909—1911 годах преподавал пластику и мимику в театральной школе А. С. Суворина в Петербурге, в 1926—1929 годах мимику в Московском хореографическом училище[2]. А. Д. Булгаков покинул сцену в 1949 году, проведя на службе в общей сложности 60 лет[8].
Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Первый исполнитель партий в некоторых постановках М. М. Фокина
Красовская отметила неточность в воспоминаниях Фокина: первым и постоянным исполнителем роли Марка Антония в «Египетских ночах» был Булгаков, но не Гердт[9]. Фокин предполагал задействовать Булгакова в роли Блиоксиса в несостоявшейся в Петербурге постановке балета «Дафнис и Хлоя»[10].
В воспоминаниях Фокин отозвался о Булгакове как об отличном мимисте, сыгравшем Шопена[11], прекрасном и большом артисте, великолепно исполнившему роли шаха Назара (sic[12] — сейчас принята орфография шах Шахриар), Кощея Бессмерного[13] и Дадона в «Золотом петушке»[14].
В. Я. Светлов в рецензии на прощальное выступление танцовщика в «Боядерке» на сцене Мариинского театра в 1909 году отмечал осмысленность и колоритность творчества, сценичность его фигуры, широту жестов, выразительность мимики[8]. Ю. А. Бахрушин расценивал А. Д. Булгакова как одного из крупнейших артистов русского балета: «Скупость и выразительность жестов, яркая, но не утрированная мимика, умение подчинить все средства исполнения созданию яркого образа и мастерское владение гримом всегда являлись основными чертами этого замечательного артиста»[6].
В. М. Красовская отметила, что начавшаяся в 1889 году деятельность актёра-мима прошла «сквозь несколько „эпох“ русского балета». Очевидно, балетовед имела в виду дореволюционные этапы на сцене Мариинского театра и заграничных гастролей Русских сезонов Дягилева, затем — советский московский период. От своих учителей Петипа и Гердта Булгаков воспринял «академическое благородство манеры, сообщавшее картинность, но и сдержанность даже самым пылким изъявлениям страсти»[15]. Исследовательница также привела оценки А. Н. Бенуа роли Шахриара в «Шехеразаде»: «благородный, даровитый, нежный царь с головы до ног»; и С. Л. Григорьева роли Кощея в «Жар-птице», когда Булгаков выглядел «совершенно устрашающе и, будучи превосходным мимом, чрезвычайно эффектно передал роль»[16]. В. М. Красовская привела оценку Ф. В. Лопухова, вспоминавшего «монументальную живописность» жеста мима, его способность «сочетать условность балетного жеста с реалистической выразительностью», и назвавшего убедительную пластику Булгакова «шаляпинской»[4].
О мастерстве А. Д. Булгакова свидетельствует оценка М. Н. Горшковой о последней значительной роли артиста — Лоренцо в «Ромео и Джульетте»: «Он играл необыкновенно трогательно. В нём сочеталось много мудрости и желания примирить непримиримых»[8].